Эти двое вели себя, как заговорщики, причём заговорщики, не скрывающие, что у них заговор.
Мариам Петросян, «Дом, в котором…»
Белорусский политический кризис 2020-2021 годов в очередной раз продемонстрировал, что белорусские общество и политический класс страдают многими «детскими болезнями», характерными для молодых государств, где политические и социальные процессы тормозятся авторитарным режимом, а нация еще не почувствовала себя титульной. Увлеченность конспирологией, периодически приобретающая характер пандемии, относится к одной из самых старых и традиционных «детских болезней» белорусского общества.
Авторитаризм – это всегда заговор. Прежде всего, это заговор одной из политических группировок против демократии, т.е. права народа избирать свою власть и определять свою судьбу. Причем, в Беларуси данный заговор обрекает власти и народ на постоянный скрытый, а периодически, как в 2010, 2017 и 2020 годах, и открытый конфликт. Все, что делает А. Лукашенко ради сохранения своей власти, является типичным заговором. Страна медленно, упорно и неотвратимо сползает из уже привычной стадии «холодной» гражданской войны в «горячую» её фазу.
Но при этом не стоит забывать, что, в свою очередь, рост влияния спецслужб является одним из признаков авторитарных и тоталитарных режимов. В итоге получается замкнутый круг: политическая обстановка при авторитаризме подталкивает власти расширять сферу деятельности спецслужб, но при этом сами спецслужбы постепенно переформатируются в составную и уже неотъемлемую часть существующей власти. Круг превращается в спираль, которая, в свою очередь, разрушает гражданское общество и сам авторитарный режим.
При этом вся система авторитарной власти на самом деле представляет из себя настоящий «ринг» для борьбы политических, и при этом фантастически коррумпированных «пауков», которых, рано или поздно, все равно «съедает» главный «паук», или «паучата» сами навалятся на «папашу». Естественно, в подобной ситуации роль и значение различного рода спецслужб растет, как на дрожжах, и общество, когда каждый в каждом видит агента спецслужб, погружается в стихию конспирологии и шпиономании.
Традиции
Стоит напомнить, что белорусское общество всегда отличалось повышенной подозрительностью, что в немалой степени связано с историей его формирования. Напомним, что в конце 19 века белорусские земли стали источником возникновения целого ряда террористических групп, которые занимались взрывами и убийствами высших сановников Российской империи. За двадцатый век, омраченный двумя мировыми войнами, революцией и гражданской войной, а для Беларуси еще и советско-польской войной, доверия к государству у белорусов не добавилось, если не считать небольшой период в 1950-1980-е годы, когда у власти в республике стояли бывшие партизаны во главе с их лидером П. Машеровым. Однако, как раз в эти годы влияние КГБ, что характерно для тоталитарных режимов, приобрело подавляющий характер.
С 1994 года в жизнь белорусского народа, общества и политического класса вернулся страх. Страна замолчала. Люди в общественном транспорте, на рабочих местах, в магазинах и на рынках, на вокзалах и поликлиниках стали испуганно уклоняться от любых комментариев в адрес властей. В политическом классе началась «эпидемия конспирологии».
Эпидемия
Старт эпидемии можно увязать с трагедией «исчезнувших политиков». Стало ясно, что ради сохранения своей власти режим А. Лукашенко пойдет на любые преступления, и причастность белорусских спецслужб к так называемым «эскадронам смерти» в политическом классе не вызывало сомнений. Страх перед агентурой стал параноидальным.
В так называемые «нулевые» и в первые годы второго десятилетия 21 века среди белорусских политических и общественных деятелей была в ходу очень своеобразная практика: когда люди садились за стол переговоров, то буквально все, одним движением, доставали свои телефоны и начинали их разбирать. Считалось, что спецслужбы имеют возможность даже через выключенный телефон прослушивать разговоры их хозяев.
Затем началась эпоха мессенджеров. Сначала «пал» старый и привычный Skype. Где-то в 2010-2011 году пронесся слух, что спецслужбы Skype «слушают». Следом стали «слушать» Viber и WhatsApp и т.д. На самом деле, трудно сказать, имеют ли белорусские спецслужбы доступ к вышеуказанным мессенджерам, но слухи о том, что «всё слушают», только добавили общей нервозности, и белорусский политический класс стал еще более закрытым и подозрительным.
Проблема в том, что любая изолированность опасна тем, что создает питательную почву для раздоров и взаимных обвинений. Стоит напомнить и о том, что белорусский политический класс до настоящего времени остается во многом провинциальным и по духу лимитрофным. Отсюда и традиции обсуждать в любом формате не политические проблемы и сценарии, а внешние и внутренние заговоры, включая персональные особенности коллег. На столь благоприятном поле страхов, обид, зависти и склонности к сплетням, конспирология стала расти, как плесень на сыре…
«Ярлыки»
Где-то, начиная с 2000 года, в беседах с представителями белорусской оппозиции и оппонентов все чаще стали появляется так называемые «ярлыки»: «такой-то является агентом КГБ, и этот агент, а этот еще и на Россию работает…». Причем, по странной традиции, на человека обычно вешали «ярлык» не на основании каких-либо доказательств, а просто по сумме его противоречивых заявлений и высказанных мнений.
Нет сомнений, что в данной кампании по превращению всей оппозиции в «агентов» были заинтересованы белорусские спецслужбы, которые в ряде случаев сознательно пускали слухи о сотрудничестве того или иного политического или общественного деятеля с КГБ или иными силовыми структурами Республики Беларусь. Вскоре плодотворная политическая работа в структурах оппонентов режима А. Лукашенко сначала была блокирована, чтобы потом стать и вовсе невозможной.
В итоге все упростилось до крайности: любой активист свои основные силы тратил не на борьбу с режимом, а на выявление в своем ближайшем окружении агентуры.
Еще проще стало в сфере выработки тактик и стратегий борьбы, где столкновение мнений должно быть по умолчанию. Но сейчас, вместо опровержения тех или иных доводов оппонента можно было просто объявить его агентом всех известных разведок, а заодно и контрразведок. Понятно, что «отмыться» от такого рода обвинений трудно, а скорее вообще невозможно, и чаще всего вновь «разоблаченный» «агент» в ответ награждал своего оппонента аналогичным «ярлыком». Естественно, на этом дискуссия заканчивалась, а начиналась обычная для коммуналки или подъезда жилого барака, масштабная склока, где политические задачи вообще куда-то исчезают.
Уже к 2010 году возникало ощущение, что в среде оппонентов белорусского режима место политических споров постепенно и неуклонно занял 1937 год. Только, если в реальности, в советскую и даже мировую историю 1937 год вошел как трагедия, то развешивание «ярлыков» в белорусском политическом классе превратилась в фарс. Казалось, что вся оппозиция стала каким-то лагерем «шпионов» в стиле ГУЛАГА:
Попутно возникла даже некоторая диверсификация «агентуры» по геополитическим пристрастиям: националисты приписывались к польской разведке, русофобы к ЦРУ, сторонники учета интересов России, естественно – к ФСБ. Иногда выплывали «агенты» германской и британской разведок. Однако практически весь актив одновременно считался, да и сейчас считается, агентурой КГБ.
На самом деле…
Не все было так однозначно. Уже по итогам президентской кампании 2005-2006 годов открылось, что в избирательных штабах оппонентов режима «окопалось» немало агентуры, но настоящим потрясением стали события декабря 2010 года. В результате расправы над протестом в центре белорусской столицы вдруг открылось, что сам разгон демонстрации был организованной провокацией и люди, которые вели колонны, делали это под контролем белорусских спецслужб.
Стало очевидно, что агентуры белорусских спецслужб в среде оппонентов режиму А. Лукашенко действительно немало, но что с ней делать – так и осталось неясным. Следующее десятилетие в среде белорусской оппозиции шла вялотекущая «борьба» с агентурой КГБ, но она чаще всего замыкалась на уровне пустой риторики и была очередным развешиванием «ярлыков». Оппоненты режима А. Лукашенко оказались неспособными даже к проведению расследования событий декабря 2010 года. Частично анализ разгона был проведен оппозиционными и «независимыми» СМИ, что, естественно, крайне мало. Консолидированного доклада с указанием агентуры так и не появилось. К белорусской революции 2020 года белорусская оппозиция подошла без собственной контрразведки, хотя в рядах оппонентов режима сейчас немало специалистов по данной работе. Между прочим, подобный орган, если бы он существовал, мог бы расследовать так называемый «заговор Федуты», выделив в нем роль предателей и агентуры КГБ. Однако…
Конспирологическая эпидемия является одной из важнейших причин провала первого этапа Сопротивления (август – ноябрь 2020 года).
Белорусское ГДР
Сейчас в белорусском обществе сложилась парадоксальная ситуация, которая сопоставима с засильем агентуры Министерства государственной безопасности ГДР («Stasi»), в восточногерманском обществе в конце 1980-х годов. Тогда примерно каждый пятидесятый гражданин ГДР являлся внештатным сотрудником Штази, на каждого (!) гражданина республики велось досье и МГБ имело исчерпывающую информацию о политической и социально-экономической ситуации в стране и о настроениях населения.
Однако, не имеющий прецедента в истории контроль спецслужб над обществом, какой осуществляла Штази, не только не остановил процесс развала республики, но и не смог предотвратить поглощение ГДР Федеративной республикой Германия в 1989-1991 годах.
Нечто подобное происходит и в РБ. Нет сомнений, что сейчас огромная масса граждан Республики Беларусь (по косвенным признакам – до 150 тыс. человек) в той или иной степени завербована и подписалась под обязательством работать на КГБ РБ и другие белорусские спецслужбы. К примеру, в той или иной степени вся высшая и средняя номенклатура РБ является внештатными сотрудниками КГБ. Они обязаны информировать комитет о тех или иных фактах, подрывающих национальную безопасность РБ.
Не является тайной и то, что белорусский КГБ иногда предлагал прошедшим через тюрьмы активистам белорусской революции стать агентами в среде оппонентов режима А. Лукашенко. Принятие данного предложения было одним из условий освобождения.
Так что нет сомнений, что сейчас в среду минского подполья и белорусской оппозиции действительно инкорпорировано немало реальных и формальных агентов белорусских спецслужб. Иными словами, белорусские спецслужбы располагают вполне обширной информационной сетью, но вот что-то подсказывает, что данная сеть неэффективна. В частности, анализ реакции властей на уличные акции 25 и 27 марта позволяет утверждать, что ни МВД, ни КГБ ничего не знали о стратегии, выбранной Минском. Кроме того, определенное недоверие, существующее между Минском и зарубежными штабами, оказывается спасительным для минского актива, так как информация не доходит до спецслужб.
Вывод может быть однозначными: выбранный белорусскими спецслужбами экстенсивный формат создания агентской сети оказался неэффективным. Люди, давшие согласие на работу с КГБ и другими силовыми структурами или уходят из политического актива, или самоизолируются, хотя предательство остается самым страшным оружием против оппонентов белорусского политического режима.
Несколько вопросов
- Как быть с обширной агентурной сетью белорусских спецслужб в рядах оппонентов режима? Обычно, как, к примеру, во времена противостояния с хунтой Пиночета в Чили, оппозиция вырабатывала определенные правила «информационной гигиены», развивала собственную контрразведку и получала информацию от сочувствующих им сотрудников спецслужб. Скорее всего, в Беларуси ситуация пойдет по аналогичному пути.
- Насколько опасна агентура и сам КГБ? Если бы они не были опасны, то никто бы не продолжал аресты и не выносил активистам приговоры. Так что на наших глазах в Беларуси идет настоящая война между белорусскими спецслужбами и активистами Сопротивления. Но при этом необходимо учесть, что в РБ в августе 2020 года начался не военный мятеж, как заявил А. Лукашенко в феврале 2021 года на Всебелорусском народном собрании, а реальная народная революция, которая даже в нынешних условиях, как кислота, день за днем буквально разъедает ржавую структуру режима А. Лукашенко. Так что в среде силовых ведомств, включая КГБ, обязательно есть своеобразный блок, которые не принимает нынешнюю политику А. Лукашенко.
Конечно, с оппозицией в собственных рядах белорусские спецслужбы могут активно бороться, увольнять и даже отправлять под суд «притаившихся», но на их место придут такие-же, если еще не более радикальные, противники режима.
- Можно ли считать, что белорусские спецслужбы, разжигая в среде оппонентов А. Лукашенко эпидемию конспирологии, культивируя предательство и используя репрессии, действительно способны остановить распад белорусского политического режима? Ответим сразу: нет, невозможно, опираясь исключительно на силовой блок, удержать власть.
Политическая история мира говорит о том, что хунты силовиков неустойчивы. Различные ведомства и спецструктуры, как правило, ведут между собой тайную и весьма подлую войну, но главы государств и правительств при этом самонадеянно уверены, что они «контролируют ситуацию». Иными словами, в силовом блоке живет и развивается собственная эпидемия конспирологии. Спецслужбы, разжигая конспирологическую паранойю у противников режима А. Лукашенко, сами заражаются поисками «стукачей», «врагов» и предателей.
Чем все это закончится?
Однако, рано или поздно, силовики направляют оружие против руководителя государства, так как он оказывается для всех «камнем на шее» и от него необходимо избавиться ради общего спасения. Обычно на этой стадии на СМИ обрушивается целый поток очень противоречивой информации о разоблаченных заговорах и мятежах, что является признаком того, что руководство республики, не получив желаемой легитимности на последних выборах, ищет у населения сочувствия и жалости. Это является сигналом для силовиков.
Почему? Глава государства – источник легитимности для силовых ведомств и спецслужб, он их «прикрывает» и обеспечивает безнаказанность. Но если глава государства оказывается мишенью, то косвенно мишенью оказываются и его силовики.
Итак, что делать?
Обычно, в сфере оппозиции сильные политические лидеры умеют «минус» менять на «плюс». В этом случае наличие сети агентов спецслужб принимается по умолчанию и используется против властей. В то же время учитывается, что активисты, дав в условиях исключительного давления согласие на сотрудничество с КГБ, как правило, не только не проникаются симпатиями к правящему режиму, а скорее готовы бороться с ним в первых рядах.
Лучшая «вакцина» против эпидемии конспирологии – постоянные и регулярные, пусть и малые, победы. Они разрушают сети спецслужб практически мгновенно и протестный потенциал проходит этап самоочищения. Так что на определенном этапе спецслужбы, сами того не желая, объективно смогут даже внести свой вклад в ликвидацию белорусского авторитарного режима. Так в свое время и произошло с КГБ СССР, чей лидер принял участие в ГКЧП в 1991 году. Точно так же произойдет и в Беларуси.
А. Суздальцев, Москва, 02.04.21
